Л. Троцкий: Циммервальд или гвоздевщина?

[„Н. С.", Н.№ 11, 14 января 1916 г. Л. Троцкий: Война и революция. Крушение второго интернационала и подготовка третьего. Том II. Петроград 1922, стр. 152-156]

На-днях мы приводили сообщение самарского „Нашего Голоса" (№ 11 от 1 дек.) о том, что „в передовых меньшевистских кругах" (речь идет, очевидно, о кругах О. К.) держатся того мнения, что думская с.-д. фракция должна оставаться на старой позиции, подчеркнув более определенно „внутренне-политические пожелания с.-д.“, и выразить солидарность с положениями циммервальдской конференции. Дальше сообщалось, что указанными кругами „выработана платформа, по существу несходная (?) с известными уже петроградской и московской декларациями", архи-патриотическими, как помнят наши читатели. Крайняя неопределенность и уклончивость формулировок отнимала в значительной мере ценность у этого сообщения, которое можно было бы, разумеется, только приветствовать, если бы оно давало право надеяться на то, что „передовые меньшевистские круги" не ограничатся вйработкой платформы, „несходной" с платформой откровенных, ни перед чем не останавливающихся социал-патриотов, и объявят этим последним – открыто, пред лицом рабочих масс – беспощадную борьбу.

Между тем, в том же „Нашем Голосе", в № 9 от 8 ноября, в письме того же самого корреспондента из Петрограда (П. Ивановского) мы находим сообщение, которое необходимо сопоставить с письмом в № 11, чтобы составить себе правильное, а не иллюзорное представление о действительном положении вещей.

„… Вопрос, приковывающий сейчас к себе внимание передовых меньшевистских кругов, – так пишет петроградский корреспондент „Нашего Голоса", – возобновление кампании по выборам в центральный военно-промышленный комитет. Вообще очень трудно примириться (!) с получившейся, благодаря решению 27 сентября, незаконченностью этого политического выступления, в котором приняли участие такие широкие массы. Большинство на бывшем избирательном собрании считают в значительной мере случайным, главным образом, благодаря отсутствию предвыборных совещаний уполномоченных; к тому же оно и не абсолютное: 90 из 218. Поэтому, передовые рабочие находят возможным и необходимым добиваться от центрального в.-пр. комитета вторичного созыва выборщиков для пересмотра решения. Вопрос этот обсуждается в частных собраниях, и собираются подписи под соответствующим заявлением". (Курс, наш.)

Повторяем еще раз: обе корреспонденции, отделенные одна от другой промежутком в три недели, написаны одним и тем же лицом, стоящим не на точке зрения „Нашего Дела", а отстаивающим официальную позицию „передовых меньшевистских кругов", – под каковым именем у автора идет несомненно речь о кругах, близких к Организационному Комитету.

Итак: те самые передовые круги, которые формально принимают „положения" циммервальдской конференции, активно участвовали в политической и организационной подготовке того маленького „государственного переворота", который связан с именем Гвоздева. Даже московская „Народная Газета", социал-патриотическая по направлению, признала поведение Гвоздева и гвоздевцев скандальным: выборщики не являются пожизненными, справедливо писала эта газета; высказав однажды свое мнение, они тем самым перестают быть выборщиками; их настроение может измениться, но это не имеет уже значения для определения воли рабочих масс; к этим последним должен был апеллировать тот, кто остался недоволен первым решением выборщиков. Но на такой путь социал-патриоты не собирались становиться, тем более, что они не встретили бы тут сочувствия со стороны своей союзницы-администрации. Что же делают „передовые рабочие"? Поддерживаемые „передовыми меньшевистскими кругами", они вступают в стачку с тучковским военно-промышленным комитетом. И об этом заговоре против элементарнейших принципов демократии повествует с безоблачным лбом тот самый корреспондент, который через три недели „присоединяется" от имени тех же самых „передовых меньшевистских кругов" к положениям циммервальдской конференции.

Что это значит?

„Трудно разобраться, ничего не поймешь отсюда"! – так нередко отвечают те меньшевики-интернационалисты, у которых инстинкт фракционного (а не революционно-социалистического) самосохранения отбивает самую охоту понимать и разбираться, как только речь заходит о положении дел в августовском блоке.

Между тем ничего таинственного и загадочного в этом положении нет.

Организационный Комитет присоединяется к Циммервальду. Стало быть, он против участия в национальной обороне? Да, но он за „организационное использование" военно-промышленных комитетов. Прекрасно, но что значит „использование"? Казалось бы, внесение революционно-интернационалистской связи в рабочие массы. Но каким же образом О. К., примыкающий к Циммервальду, порывает с 90 представителями, стоящими на интернационалистской позиции, и вступает против них в протежируемый администрацией блок с социал-патриотами?

Очень просто: О. Комитету не было надобности вступать в блок с социал-патриотами, ибо по своему составу и методам работы он является перманентным блоком интернационалистов с социал-патриотами. Для этих интернационалистов, сочетающих Циммервальд с гвоздевщиной, фракционная связь с своими социал-патриотами важнее и значительнее идейно-политической связи со всем лагерем интернационалистов. Но это, в свою очередь, является убийственным доказательством того, насколько формальным и ненадежным является их интернационализм, остающийся в политическом услужении у социал-патриотов и играющий роль приманки по отношению ко всем колеблющимся и неразобравшимся элементам рабочего класса.

Кто действительно, а не на словах присоединяется к Циммервальду, тот берет на себя обязательство непримиримой борьбы с социал-патриотами пред лицом рабочих масс. Если бы Ледебур и его друзья, озабоченные единством парламентской фракции и охранением ее дисциплины, продолжали и после Циммервальда воздерживаться при голосовании кредитов, мы все понимали бы это, как прямое нарушение смысла и духа циммервальдских решений. Но в таком случае прямым глумлением над циммервальдскими обязательствами является поведение руководящих кругов августовского блока, которые в Петрограде не „воздерживаются“, но активно орудуют, вместе с социал-патриотами, против интернационалистов, – в то время как заграничные представители августовского блока критикуют Ледебура и его друзей за недостаточно явное и активное выступление против социал-патриотов. Если у Ледебура и его друзей дело шло по крайней мере о сбережении единства парламентской фракции, представляющей 4 миллиона избирателей, то у „интернационалистов" О. К., от имени которых говорит корреспондент „Нашего Голоса”, дело идет всего-на-всего о бережении фракционно-кружковых связей со „влиятельными" кругами меньшевиков-патриотов. При этом воздержания Ледебура происходили до Циммервальда, а позор гвоздевщины произошел после Циммервальда.

Мы не устанем указывать на то, что это противоречие является глубоко компрометирующим и политически совершенно нетерпимым. Нас нимало не остановит то, что бюрократы и дипломаты августовского блока пытаются представить нашу критику, как фракционную интригу или как проявление недоброжелательства к меньшевикам. Мы считали бы худшим видом фарисейства обличать половинчатость позиции Каутского и Гаазе, кричать Вандервельде „в отставку!”, клеймить Прессманов¹ которые тоже присоединяются к Циммервальду, чтобы на деле отрекаться от него – и в то же время закрывать глаза на то, что происходит у нас, в России, в августовском блоке, где эксплуатируются потемки царизма, чтоб помешать рабочим массам установить межу между Циммервальдом и гвоздевщиной.

Если мы с такой настойчивостью возвращаемся – и еще будем возвращаться – к этому вопросу, так именно потому, что, по глубокому нашему убеждению, существуют очень многочисленные и ценные кадры интернационалистов-меньшевиков, которых рабочее движение России не может скинуть и не скинет со счетов, но которые сейчас парализованы и обескуражены политикой своих руководящих центров. Явный и открытый разрыв с социал-патриотическим штабом „Нашего Дела" и „Рабочего Утра" является сейчас для интернационалистов-меньшевиков необходимой предпосылкой решительного выступления пред лицом рабочих масс с развернутым знаменем интернационализма. А это есть единственный способ привлечь на свою сторону колеблющихся и выбить почву из-под ног у социал-патриотов.