Л. Троцкий: Нам нужна армия.

Речь на заседании Московского Совета Раб., Солд. и Кр. Денут., 19 марта 1918 г.

[Газ. «Правда» 21 марта 1918 г. Л. Троцкий: Как вооружалась революция (на военной работе). Т. 1: тысяча девятьсот восемнадцатый год. Москва 1923, стр. 22-28]

Товарищи! Нашей Советской Социалистической Республике необходима хорошо организованная армия.

В том мировом положении, в которое мы поставлены волею исторической судьбы, при окружающих нас неслыханных по трудностям условиях, которые, опять-таки, созданы не нами, — мы долягны быть сильны. Это резко подчеркивается всей международной обстановкой. Для характеристики ее, а такясе и ожидающих нас международных перспектив, остановлюсь на важнейших фактах из этой области.

Последняя телеграмма, полученная с Запада, сообщает, что Германия обратилась к правительствам наших бывших «союзников» с предложением мира, причем немцы обещают очистить от своих войск Францию и Бельгию, а, сверх того, возвратить французам Эльзас-Лотарингию¹. Это, если глядеть глубже, значит, что они имеют в виду мир за счет России.

Еще в начале войны мы говорили, что мировая бойня неизбежно повлечет за собой полное истощение менее богатых воюющих государств и что слабейшие из состязающихся стран, независимо от того, к какому из двух лагерей принадлежат они, потерпят тяжелое поражение и станут монетой расплаты при дележе добычи. Эта именно судьба угрожает нам.

Засим, буржуазные газеты почти всех стран лживо заявляют, будто на сибирской железной дороге находится до 20.000 враждебно настроенных по отношению к «союзникам», хорошо организованных военнопленных. Источником этих лживых и провокационных сообщений является генеральный штаб Японии, который распространяет подобные слухи с явной целью создать легальный повод для оккупации Владивостока и Сибири.

В Англии идет борьба между двумя политическими течениями, из которых одно — все партии капитала — стоит за известный компромисс с Германией за счет России, а другое, отражающее революционное брожение в массах английского народа, предостерегает от подобного рода сделок за счет России. Но и в Англии господство принадлежит крайним империалистам. Мы окружены врагами. Если нашей «союзнице» Франции действительно будет предложена Эльзас-Лотарингия, французская биржа, не задумываясь, продаст Россию. Этому, конечно, не помешают «дружеские» чувства к русскому народу со стороны наших контр-революционных «союзников», которых так горячо защищают представители правых течений. В виду этого, мы заявляем, товарищи, что истощенная и безоружная Россия неизбежно станет рабой объединившегося против нее международною империализма, если во -время ее не спасет своей поддержкой международный пролетариат, и если мы сами не организуем своей обороны.

Нас упрекают, что мы не даем того, что обещали. В ответ мы заявляем, что прежде всего мы вынуждены вооружаться и сражаться, чтобы обеспечить самую возможность реализовать свою программу, и что, если европейский пролетариат в роковую минуту нашего трагического единоборства не придет нам на помощь, — мы, оставаясь безоружными, можем и вовсе погибнуть. Мы первые подняли знамя восстания в этой кровавочерной ночи империалистской бойни, и нам тяжело, подчас почти не под силу, бороться с иеелезным кольцом окруживших нас врагов. Мудрено ли, если мы не выполняем всего, что хотели выполнить?

Нам нужна армия, которая сделала бы нас могущественной силой для неизбежной грядущей борьбы с международным империализмом. При помощи этой армии мы будем не только защищаться и обороняться сами, но сможем содействовать борьбе меягдународного пролетариата. Ибо нет сомнения, что чем больше награбят и передушат международные империалисты, тем страшнее, тем ужаснее будет гнев европейского рабочегосолдата, который, выйдя из окопа, в результате своих нечеловеческих страданий найдет дома обнищавшую голодную семью, а в стране — хозяйственную разруху.

Пусть маловеры, поддаваясь усталости, не хотят больше слышать о революционном движении пролетариата других стран, о победе мировой революции; мы утверждаем, что момент социального взрыва во всех государствах неизбежно наступит, и мы, которым история раньше других вручила победу и все вытекающие из нее возможности, при первом раскате мировой революции должны быть готовы принести военную помощь нашим восставшим иностранным братьям.

И, в частности, в тот момент, когда германский пролетариат, более близкий к революции, чем какой-либо другой, охваченный пламенем боевого энтузиазма выйдет на улицу — а он выйдет, что бы ни говорили Зловеще -каркающие люди партий, вычеркнувших себя навсегда из Интернационала — мы должны будем, уже подготовленные и организованные в боевые отряды, итти к нему на помощь.

Старую царскую армию наша партия сознательно разрушала. Но и сама война всем ходом своим вела к полному разложению рядов старой армии. Если бы далее не работа нашей партии, армия все равно рассыпалась бы на составные части. результат был вполне подготовлен и царизмом, и всей политикой эпохи Керенского. Еще в начале февральской революции вопрос о войне и мире ребром встал перед солдатом; от решения этого вопроса зависела судьба вооруженных сил страны. Именно тогда, в интересах страны и армии, надо было практически поставить на разрешение, в первую очередь, задачи мира, в русском и международном масштабе. Но как раз в тот момент, когда наша армия, уже тогда совершенно истощенная и обессиленная, сгорала от нетерпения в ожидании мира, Керенский и его сотрудники и союзники бросили изнуренные войска в кровавое наступление 18 июня². Вот что нанесло армии смертельный удар! Здесь говорилось об Учредительном Собрании. Пусть партия, господствовавшая численно в этом Собрании³, знает, что именно она 18 июня уничтожила армию, восстановила против себя страну и тем самым убила Учредительное Собрание!

В работе по созданию армии мы, несомненно, натолкнемся на ряд препятствий. Мы являемся — хотим мы этого или не хотим — наследниками всего предшествующего хозяйничанья наших политических врагов, и вся тяжесть последних событий, прежде всего — Брестского мира, трагически обрушилась на нас только благодаря предшествовавшему хозяйничанью царского режима, а, после него, — режима мелкобуржуазных соглашателей. И если не угас еще окончательно дух революционного энтузиазма в недрах народных масс, без чего немыслима победа революции, то лишь благодаря тому, что в момент нынешних трагических испытаний народа, вся власть, действительно, находится в его руках.

В октябрьские дни народ боролся за власть и взял ее. Теперь мы вступаем, вооруженные полнотой этой власти, в эпоху строительства и обновления жизни революционного народа. Перед нами неизмеримые задачи: восстановление железнодорожного транспорта, необходимость накормить голодных, привлечь массы к творческому и правильно организованному труду. Нет сомнения, что эти задачи в данный момент значительно осложняются тем, что старая дисциплина в недрах масс подорвалась в корне, а новая, революционная, еще не сложилась. В стране есть много озорства, выросшего из пробужденной, но еще не проясненной тьмы. Конечно, все это — неизбежный продукт всей предыдущей нашей истории …

Тем скорее нуашо, засучивши рукава, взяться за черную работу и мощным напором вытянуть из болота глубоко погрязшую в нем государственную телегу. Нужна правильная, упорная н систематическая работа во всех областях !

Пока мы боролись с калединцами⁴ — мы с успехом могли довольствоваться наскоро сколоченными отрядами. Но теперь, чтобы обеспечить стоящую перед нами творческую работу в деле возрождения страны, чтобы обеспечить безопасность Советской Республики в условиях международного контр-революционного окружения, эти отряды уже недостаточны. Нужна правильно и наново организованная армия!

И когда речь заходит о ней, вчерашние сотрудники царских генералов обвиняют нас в том, что мы призываем кадровых офицеров и вручаем им ответственные посты. Да, мы пользуемся военными специалистами, ибо, ведь, задачи советской демократии состоят новее не в том, чтобы отбрасывать от себя технические силы, которые можно с пользой применить для успеха ее исторической работы, политически подчинив их существующему строю. Ведь, и по отношению к армии вся полнота власти будет находиться всецело в руках Советов, которыми будут командированы во все военные органы и воинские части надежные политические комиссары для общего контроля. Значение этих комиссаров должно быть поставлено на огромную высоту, их полномочия будут неограничены. Военные специалисты будут руководить техникой дела, чисто военными вопросами, оперативной работой, боевыми действиями, тогда как политическая сторона формирования, обучения и воспитания частей должна быть целиком подчинена полномочным представителям советского режима в лице его комиссаров. Другого пути в данный момент нет и быть не может. Надо помнить, что для борьбы, кроме энтузиазма, таящегося в народе, нужны еще и технические познания.

Для правильной организации армии и, в частности, для целесообразного использования специалистов, нам нуяіна революционная дисциплина. Мы ее решительно вводим сверху, но необходимо с неменьшей энергией вводить ее снизу, пробуждая чувство ответственности народных масс. Когда народ будет сознавать, что дисциплина вводится теперь не для защиты мошны буржуазии, не для возврата земель помещикам, а, наоборот, для укрепления и защиты всех завоеваний революции, он оправдает даже и самые суровые меры, направленные к водворению дисциплины. Во что бы то ни стало и какой угодно ценой необходимо насадить в Красной Армии дисциплину, — не прежнюю — палочную, автоматическую, а сознательную коллективную дисциплину, построенную на революционном энтузиазме и на ясном понимании рабочими и крестьянами их долга перед своими классами.

Мы не остановимся ни перед какими трудностями. Может быть, нам, для торжества нашего дела и осуществления великих задач, придется временно работать не восемь, а десять и двенадцать часов. И что же? Мы будем работать вдвойне, мы впряжемся друяшо, мы двинемся вперед по пути трудовой дисциплины и творческой работы. Мы не говорили и не говорим, что все дастся само собою. Нет, трудности неисчислимы. Но мы оказались богаче духом, рессурсами и силами, чем мы сами думали раньше; а это не мало, это — залог победы!

Будем же работать неустанно, чтобы в тот момент, когда поднимется европейский пролетариат, мы во всеоружии могли притти к нему на помощь и вместе с ним, общими усилиями, низвергнуть навсегда власть капитала!