Л. Троцкий: Товарищи моряки Волжской флотилии!

[Л. Троцкий: Как вооружалась революция (на военной работе). Т. 1: тысяча девятьсот восемнадцатый год. Москва 1923, стр. 237-238]

В чера, явившись в штаб флотилии, на пароход «Илья Муромец», я был поражен той картиной, которая открылась моим глазам. На пароходе, как иа проходном дворе, много посторонней публики, караул не проверяет пропусков, да этих пропусков и не существует. Ходит всякий, кто хочет, разговаривает о чем хочет, уходит, когда вздумается. Все остальное имело такой же вид. Хозяин на корабле не известен. Кто распоряжается судами, служащими для связи, выяснить невозможно. Кого-то куда-то послали по неизвестно чьемз 1 распоряжению. Посланные оставили где-то катер, надеясь, что его пригонят другие. Никакой организации, никакого чувства ответственности. На пароходе, который служит местом работы военно-морского штаба, много женщин, детей.

При этих условиях, сколько-нибудь серьезная деловая жизнь совершенно невозможна. Еще менее возможно сохранить какую-либо военную тайну. Во время моего пребывания на корабле, комиссар Маркин привел механика, который не мог пустить в ход мотора. «Это всякий раз у нас так», заявил комиссар Маркин; «когда нужно уходить с позиций, моторы работают прекрасно, а когда нужно итти на позиции, — моторы сразу бастуют».

Товарищи моряки! Такой порядок невозможен. При таком порядке, флот не боеспособен, не жизнеспособен. И не даром все обращают внимание на то, что наша новая волжская флотилия работает в высшей степени вяло, лениво, без энергии и без успеха. Когда нет надлежащего порядка в центре, не может быть твердой энергичной работы и на судах. А, между тем, мы ведем серьезную борьбу, великую борьбу, поистине борьбу не на жизнь, а на смерть. Если мы не возьмем сейчас Казани, враг отберет у нас Нижний и соединится с англо-французскими бандитами на Архангельском побережьи. Тогда у них будет общий фронт. Тогда наше дело крайне затруднится. И тогда, можно сказать с несомненностью, немцы начнут наступать с запада и с юга для того, чтобы не дать возможности чехо-словакам и авгло-французам установить прочный фронт на почве России. Мы, рабочие и крестьяне, солдаты и матросы советской Республики, окажемся меж двух огней: англо-французы, чехо- словаки белогвардейцы — на северо-востоке, германцы — на западе и юге. Между Этими двумя огнями погибнет наша молодая республика. Самый дикий буржуазный произвол воцарится в наших городах и деревнях, и все завсевания, обретенные величайшими жертвами, среди которых было много борцов моряков, окажутся потерянными на десятилетия.

Товарищи моряки! Я призываю вас всех вдуматься в то положение которое сейчас создалось у нас в стране. Если вырвем Казань, то этим разобьем неприятельский фронт. Симбирск и Самара падут сами собой. Англо-французский ничтожный десант не будет нам страшен. Немцу незачем будет наступать, раз нового фронта не образуется в России. Все интересы нашей страны требуют от нас напряжения всех сил для взятия Казани.

Товарищи моряки! Подтянитесь! Выкиньте вон шкурников, если они есть в вашей среде, выметите прочь неряшливость, неаккуратность, халатность. Все должно быть поставлено на военную ногу. Ни одной минуты не терять даром. Ни одной пяди не уступать. Захватывать у врага все, что можно. Вести борьбу смело, мужественно, наступая. Кто не рискует нс выигрывает никогда.

Братски жму вашу руку, товарищи моряки!

19 августа 1918 г.