Л. Троцкий: Причины неудачи на Южном фронте

[8 июля 1919 г., гор. Козлов, Л. Троцкий: Как вооружалась революция (на военной работе). Т. 2. 1919 — 1920 гг. книга первая: тысяча девятьсот девятнадцатый год. Москва 1924, стр. 221-223]

Наши неудачи на Южном фронте очень значительны. Временная утрата Риги и Вильно с военной точки зрения не имеет и в далекой мере того значения, как утрата Царицына, Новохоперска, Харькова, Екатеринослава. На Западе мы продвинулись после германской революции почти без боя. Сил у нас там было немного. Организация Западного фронта находилась до последнего времени в зародыше, — нет ничего удивительного, если под действием первого серьезного толчка мы отодвинулись назад. На Западе вся работа еще впереди.

Другое дело на Южном фронте. Тут приложено не мало усилий, и зимние успехи наши на Южном фронте были очень значительны. Почему же после периода победоносного наступления настал период тяжких неудач?

На рту тему ведется сейчас не мало разговоров и пишется не мало статей. Нужно сказать, однако, что значительная часть этих статей ищет причины наших последних неудач совсем не там, где их искать полагается.

Неудачи наши происходят от самой естественной, самой основной, самой простой причины большинства неудач на войне: мы оказались в известный момент значительно слабее нашего врага. Как это произошло?

Армии Южного фронта сражались с Красновскими войсками. Сперва, когда на Южном фронте господствовала партизанщина и самодельщина, мы отступали. Когда же противодействие партизанов, явных и тайных, было преодолено и установилось объединенное, централизованное командование, мы сразу получили крупный перевес и стали быстро продвигаться к Ростову и Новочеркасску, охватывая гнездо контр-революции железным полукольцом. Если бы дело ограничивалось Красновским казачеством, наши армии Южного фронта давно довели бы дело до конца.

Но за спиной Краснова, на юге, стояли Деникинские белогвардейские войска. Знали мы о них? Конечно, знали. Но за спиной Деникинских войск стояли северо-кавказские советские армии. Эти две армии насчитывали чуть не 150.000 или даже 200.000 человек. По крайней мере, снабжение они требовали на такое число. Но это не были правильно организованные войска, а партизанские отряды, за которыми тащилось много беженцев и просто дармоедов и мародеров. Никакой правильной организации снабжения, управления и командования не было и в помине. Само дельные командиры не желали никому подчиняться и боролись друг с другом. Как всегда водится у партизанов, страшно преувеличивали свои силы, с презрением относились ко всем предостережениям центра, а потом, после первого серьезного удара со стороны деникинцев, стали рассыпаться на части. При этом сдали врагу множество военного имущества и погубили при отступлении неисчислимое количество человеческих сил. Нигде, может быть, партизанщина не обошлась так дорого рабочим и крестьянам, как на Северном Кавказе.

Быстрый крах Северо-Кавказских партизанских советских армий сразу развязал руки Деникину. В Новороссийске, Екатеринодаре, Ставрополе, Пятигорске, Владикавказе Деникин оставил лишь небольшие гарнизоны, а главные свои силы, хорошо снабженные благодаря английской помощи, перебросил на север, на Донской и Донецкий фронт. Наши Южные армии, прошедшие несколько сот верст и понесшие большие жертвы в борьбе с красновскими казаками, встретились на своем пути с очень многочисленными и свежими Деникинскими войсками.

Таким образом, основною причиной наших южных неудач являются не недостатки организации армий южного фронта, а предательская, в полном смысле слова, роль пережившей себя партизанщины.

В то время, как не желавшие знать ни порядка, ни дисциплины Северо-Кавказские атаманы дали возможность Деникину без всякой помехи перебросить свои войска на Дон и Донец, украинская партизанщина пришла на помощь Деникину на крайнем правом фланге южного фронта. Как ни тяжко было положение ослабевших и уставших красных полков после /столкновений с деникинцами, но наши войска ни в коем случае не откатились бы так далеко, если бы махновцы, не открыли белогвардейской кавалерии широких ворот для захода на[шим армиям в тыл.

Разумеется, во время быстрого отступления наблюдалось не мало случаев паники, невыполнения приказов и прямого разложения частей. Но и рта зараза шла целиком из махновского угла и распространялась волнами, как тиф или холера, сперва на правый фланг соседней армии, потом передвигалась на центр, а потом — на левый фланг и далее, причем полк тем больше поддавался заразе, чем более сам он был близок по своей организации к партизанскому отряду.

Обеспечив своим бессилием и ничтожеством численный перевес за нашим врагом, партизанщина в довершение всего еще раз подставила нашим армиям ножку, когда дело дошло до решающего столкновения. Отсюда видно, какой жалкой болтовней являются речи о том, будто причинами неудач являются методы построения Красной Армии. Как раз наоборот: если ослабленный Южный фронт не развалился, а сохранил свои кадры, то именно потому, что получил правильную организацию. Только благодаря этому он имеет сейчас возможность вобрать в свои кадры десятки и сотни тысяч свежих борцов для нанесения белогвардейщине смертельного удара.

Организация, как и отдельные люди, лучше всего познаются в трудную минуту. Так и теперь на Южном фронте. Именно в беде, в поражениях и отступлениях обнаружилось целиком, что крепче всего те полки, где лучше и полнее всего проведена наша советская военная система.

Особенно жалкими являются попытки снова разжечь вопрос о военных специалистах и потребовать его «пересмотра». Конечно, под влиянием неудач число случаев измены возрастает. Но никакой изменник и перебежчик, и все перебежчики вместе, не причинили й не могли причинить Советской России столько вреда, сколько причинила ей партизанщина на Северном Кавказе, Махновщина и Григорьевщина — на Украине. На одного изменника приходятся сейчас сотни бывших офицеров, которые связали судьбу свою с Красной Армией, работают честно и с успехом.

Привлечение нами военных специалистов оправдалось вполне.

Разделение труда между командирами и комиссарами и в то же время тесное сотрудничество между ними проверены опытом и не нуждаются в изменениях.

Это, конечно, не значит, что все обстоит благополучно. Нет, у нас множество нехваток: и по части снабжения, и по части командного состава, и по части комиссаров и коммунистических ячеек. Но это уже не вопрос системы. Аппарат снабжения нужно улучшать, негодных командиров нужно устранять, изменников — расстреливать. Слабых комиссаров необходимо смещать. Коммунистические ячейки надлежит проверять на опыте и очищать от недостойных элементов. Эта работа не должна ослабевать никогда, как и работа военного обучения и политического воспитания наших красноармейских частей.

Сейчас, когда Южный фронт получает столь значительное количество свежих политических работников и командиров, можно не сомневаться в том, что армии Южного фронта в течение ближайших недель переродятся и покажут зарвавшейся белогвардейской сволочи, что военная Советская система, доказавшая свою победоносность в борьбе против Колчака, вполне пригодна и для того, чтобы окончательно справиться с Деникиным.