Л. Троцкий: Стыд и срам

[10 июня 1919 г., Диски, «В пути», № 53, Л. Троцкий: Как вооружалась революция (на военной работе). Т. 2. 1919 — 1920 гг. книга первая: тысяча девятьсот девятнадцатый год. Москва 1924, стр. 204-205]

На станцию Лиски прибыли по железной дороге транспорты раненых в ужасающем состоянии. Вагоны без подстилок. Многие без одежды, в одном, давно не смененном белье, лежали раненые и больные; среди них не мало было заразных. Ни медицинского персонала, ни сестер, ни начальника эшелона. Один из эшелонов, в котором было свыше 400 раненых и больных красноармейцев, простоял на станции с раннего утра до вечера, причем больные не получали никакой пищи. Трудно представить себе что либо более преступное и постыдное!

Конечно, у нас мало врачей. Значительная часть их сбежала в контрреволюционное царство Деникина и Колчака. Тем не менее недостатком врачей не оправдывается подобное безобразие. Снабдить раненых и больных пищей можно и при отсутствии санитарного персонала. Предупредить по телеграфу заранее о прибытии эшелона больных, голодных, измученных борцов Красной Армии, потребовать от местных властей принятия необходимых мер по снабжению больных пищей — все это, конечно, вполне осуществимо. Ясно, что военно-санитарная организация южного фронта находится в плохом состоянии.

Однако, и местные власти хороши! Комендант станции Диски объяснил тот факт, что больных морили голодом в течение 12 часов, отсутствием необходимых денежных ассигновок. Продукты в распоряжении местной власти в Дисках имеются. Но так как кто то не позаботился своевременно заказать для больных и раненых обед, с обязательством внести соответствующую плату, то комендант станции и начальник эвакуационного пункта считали, что единственный выход из положения — проморить больных и раненых голодом 12 часов. А остальные советские власти? Они не знали? Но вчера на этой же станции был такой же случай. Казалось бы, исключительная обстановка требует и исключительных мер. Были ли привлечены к делу местный исполком или организация железнодорожников? Ничего подобного! Никто и не поинтересовался. Раненые в одном окровавленном белье корчились на грязных досках вагонов от боли, голода и жажды. А им ничего не отпускали, потому что кто то не внес денег и, стало быть, прокормление больных грозило временным нарушением отчетности. Можно ли себе представить более тупоумную бессердечность и более бесстыдную канцелярщину даже в самые гнусные времена гнуснейшего царизма!

Негодность военно-санитарного аппарата, непредусмотрительность и нераспорядительность комендантов и заведующих эвакуационными пунктами, безучастность местных советских учреждений соединились здесь в одно. Легко понять, в каком настроении томились больные и раненые и какие проклятия посылали они по адресу властей, на которое возложена о них забота.

Этот позорный случай (как сказано, не единственный) должен быть расследован до конца. Нужно изгнать из военно-санитарной организации и из организации военных сообщений преступную беспечность и подлейшую безучастность. Нужно также энергично встряхнуть и местные Советские учреждения, которые закрывают глаза на то, как у них под носом страдают и гибнут солдаты Красной Армии, защищающие их неприкосновенность.

Нужно во что бы то ни стало улучшить, , расширить, оздоровить военно-санитарный аппарат. И нужно на деле показать бездельникам и саботажникам, что безучастное отношение к раненым и больным Красным воинам Советская Республика будет карать наравне с изменой социалистическому отечеству.