Л. Троцкий: Украинские уроки

[16 мая 1919 г., Ст. Сватово, «В пути», № 47, Л. Троцкий: Как вооружалась революция (на военной работе). Т. 2. 1919 — 1920 гг. книга первая: тысяча девятьсот девятнадцатый год. Москва 1924, стр. 178-182]

Идиотский мятеж Григорьева нужно первым делом подавить. Но в то же время нужно из него извлечь уроки, — особенно для тех, для кого прошлые уроки оказались недостаточными. В нынешнем украинском мятеже нашло свое дикое и пьяное выражение вырождение все той же партизанщины. Ликвидировать ее приходится теперь тем более болезненно, чем более она себя пережила, т. е. чем более ее запустили.

Противопоставление партизанских отрядов регулярной армии делалось — да и сейчас еще подчас делается — без необходимой исторической перспективы. Вопрос ставится так, будто перед нами два самодовлеющих «принципа», рассматриваемых и оцениваемых вне пространства и времени. На самом деле партизанство имеет свои вполне законные «права», определяемые исторической обстановкой; за пределами ее оно столь же законно вырождается и заражает окружающую политическую среду.

Нельзя требовать создания регулярной армии от класса, который не имеет в своем распоряжении государственной власти и только еще борется за нее. Свои усилия он будет естественно направлять на то, чтобы разложить регулярную армию господствующего класса и из среды этой вражеской армии выделить для себя отдельные отряды или создать такие отряды сперва в подпольи, а затем уже на арене открытой гражданской войны. Другими словами, партизанство есть орудие более слабого в организационном и чисто-военном отношении класса (или угнетенной нации) в борьбе с тем классом, которому принадлежит централизованный государственный аппарат. В этот период партизанство является не только прогрессивным фактором, оно является вообще единственно возможной формой открытой борьбы угнетенного класса за освобождение. Разумеется, и в этой обстановке партизанство не есть какой-либо принцип, ни даже какое-либо преимущество. Наоборот, революционный пролетариат стремится внести максимум планомерности в свою военную организацию, преодолевая, насколько возможно, ее кустарничество, чем пролетарская военная политика даже в эпоху завоевания власти глубоко отличается от крестьянски-мелко-буржуазного четничества.

В эпоху Керенского мы имели нелегальный аппарат, при помощи которого держали в связи отдельные полки и части полков, батареи, пулеметные команды и пр. Будучи партией революционной оппозиции, мы не могли, конечно, думать в тот период о создании своего Всероссийского Главного Штаба, Центрального Управления снабжения и пр. и пр. Но и тогда мы уже были озабочены тем, чтобы преодолеть, по возможности, отрицательные стороны партизанства, обеспечить единство действий и централизованный характер руководства¹.

Исторически прогрессивное значение партизанской борьбы прекращается там, где угнетенный класс берет в свои руки государственную власть. Это совершенно не могли понять лево-эс-эровские пустобрехи (к сожалению, не только они одни). Господа Камковы обвиняли Советскую власть (не подпольную партию, а власть!) в том, что она строит регулярную армию вместо того, чтобы создавать партизанские отряды.

Остается спросить: зачем же вообще рабочему классу брать в свои руки государственную власть, если ему не полагается пользоваться ею для внесения государственного централизма в то дело, которое по природе своей требует высшей централизации — в военное дело?

Но суть в том, что мелкий буржуа, даже придя к власти или примазавшись к власти, остается в оппозиции к самому себе: власть ему не по плечу, она стесняет его, пугает, смущает, раздражает, ибо требует от него непривычной выдержки и внутренней дисциплины.

И вот, держась за власть, он в то же время норовит выскочить из государственной упряжки. В качестве «крепкого» мужика он устраивается в совете и в то же время устраивает время от времени восстания под самыми бессмысленными лозунгами, которые фабрикуются для него контрреволюционными авантюристами. В качестве лево-эс-эровского интеллигента он колеблется: вступить ли ему в Совет Народных Комиссаров или бросить на всякий случай бомбу в Кремль?

Наша революция именно потому довела до самых вопиющих абсурдов мелкого буржуа, что развитием своим выдвинула задачи исключительной трудности и потребовала для разрешения их высшего упорства и напряжения сил. Строить правильную армию, т. е. создавать сложный многочленный аппарат военного управления, брать на учет население под классовым углом зрения, мобилизовать не эксплуататорские классы, вести правильную борьбу с уклонениями от военного долга, подбирать надлежащий командный состав, контролировать его, формировать, сколачивать, воспитывать части, сводить их в более высокие объединения, терпеть при этом ряд неудач, исправлять их на опыте — какая трудная и в деталях своих будничная работа … Нельзя ли обмануть историю, взять ее на ура, зайти ей во фланг и в тыл небольшим партизанским отрядом? Такова потаенная мысль революционного мелкого буржуа. Он издевается над военной наукой, над требованиями техники, над системой, над военными специалистами, над штатами и уставами и обещает все это заменить революционной импровизацией, а кончает тем, что расшибает себе лоб о первые грабли.

Преодоление партизанства, являющееся важнейшей задачей ставшего у власти пролетариата, надлежит понимать не в формальном или, вернее, словесном смысле, как это бывает нередко, когда отряды переименовывают себя в бригады или дивизии с соответственным переименованием начальников. Задача поглубже: она состоит в преобразовании внутреннего строя частей и в установлении в них определенного режима. Партизанство по самому своему существу враждебно централизованной государственной власти. Партизанство ревниво и всеми мерами отстаивает свою независимость. Оно подчеркивает и культивирует все то, что отделяет его от других, начиная с соседних партизанских же отрядов и кончая чуждым и полувраждебным правительственным центром. Армия победоносного революционного класса должна группироваться вокруг государственного аппарата, как своего стержня. Если она попытается сохранить характер отрядов, она неизбежно встанет в оппозицию государству. А оппозиция партизанов означает вооруженное восстание.

Украина была очищена в короткий срок от белогвардейско-петлюровско-англо-франко-греко-румынской нечисти, главным образом, партизанскими отрядами. Отсюда некоторые мечтатели пытались снова сделать вывод насчет преимущества партизанства над регулярными войсками. На самом же деле советская победа на Украине есть победа массового восстания рабочих и крестьян над буржуазией, но вовсе не победа партизанской формы военной организации над регулярной. Напор трудовых масс был так велик, все старые еле-еле державшиеся связи лопались так быстро, что белогвардейские войска подвергались неизбежному разложению. Не только петлюровцы, но и англичане, и французы, и греки, которым, ведь, тоже нужен тыл, чувствовали себя так, точно стоят на склоне горы и под ногами у них сдвигается почва, камни вырываются из-под ног и катятся вниз. Облегчая победу, революция в то же время затрудняет до известного момента правильные формирования. Направляя мысль по линии наименьшего сопротивления, она тем самым способствует культу партизанства. (Это мы пережили в Великороссии. Мы, правда, имели основание надеяться, что на нашем опыте кое-чему научится Украина и не станет повторять наши ошибки. Эти надежды оправдались только отчасти. Культ партизанства, ликвидированный Великороссией, временно расцвел махровым цветом на Украинской почве. И не только в среде левых с.-р….

Между тем у нас было уже не мало случае® сравнения и проверки: достаточно, оказывалось, перевести партизанские отряды с Украины на другие советские фронты, где нет, с одной стороны, бурного подъема трудящихся масс, а с другой стороны, полной паники и разложения правящих классов, где, наоборот, среда достаточно дифференцировалась и друг против друга стоят правильно организованные армии со своим классовым тылом, как немедленно же обнаружилась военная несостоятельность партизанских отрядов.

Правда, отсюда некоторые бессознательные и полусознательные идеологи партизанства делали тот вывод, что партизанские отряды нельзя подчинять «кабинетному», «ученому» командованию, что над ними нужно какое-то особое руководство и пр. и пр. Но все это крайне поверхностно, чтобы не сказать ребячливо. На самом деле верно лишь то, что партизанские отряды победоносны, когда за ними победоносная революционная стихия. Когда же эта стихия с победой революционного класса входит в берега, и дальнейшие успехи зависят уже от организованности и оперативного искусства, партизанские отряды немедленно же обнаруживают свою несостоятельность.

В период восходящей гражданской войны партизанство одухотворено идеей разрушения ненавистного классового государства. Но когда власть уже перешла к рабочему классу, партизанство с его отрядной самостийностью становится безидейным и реакционным. Развивая центробежные тенденции, т. е. отталкиваясь от революционной власти и не имея в то же время никакой своей особой идеи, никакого самостоятельного знамени, партизанство группируется вокруг лиц. Появляются отряды и армии Григорьевых и всяких других атаманов, батек и дядек. Этот личный культ беспринципного атаманства является в свою очередь мостом к контр-революционному вырождению партизанства, к прямому предательству на службе у своей или чужой буржуазии. Все это мы с избытком можем наблюдать на мятеже Григорьева. С другой стороны, мы на том же примере увидим в ближайшие дни, что партизанство, которое совершает иной раз чудеса, когда служит орудием восходящему классу в его борьбе за власть, оказывается жалким и бессильным и кончает пьяным дебошем, когда становится орудием авантюриста против исторически прогрессивного класса.

Проявляя крайнюю нестойкость и малую боеспособность в борьбе с более правильно организованными войсками Деникина, партизанские отряды на почве самой Украины поворачиваются, как мы видим, против того класса, революционная борьба которого вызвала их к жизни. Это и значит, что партизанство в конец пережило себя и стало реакционным фактором. С ним нужно покончить во что бы то ни стало.

История очищения Украины, завоевания Харькова, Екатеринослава, Киева, Одессы и Крыма войдет великолепной страницей в книгу революционной борьбы. Но история никогда не переворачивает дважды одной и той же страницы. Только педанты и худосочные мандарины могут презрительно фыркать по поводу работы, совершенной на Украине импровизированными отрядами пролетариев и крестьян. Подлинная военно-научная мысль охватывает и эту работу. Ибо наука, достойная этого имени, рассматривает вооруженные силы в их возникновении, развитии и внутренних изменениях, в связи с изменениями исторической обстановки. Но не менее смехотворны мандарины партизанства, которые хотят увековечить худо понятый ими вчерашний день.

Вчерашнее прошло и не вернется. Период партизанства слишком затянулся на Украине. Именно поэтому ликвидация его приняла столь болезненный характер. Сейчас приходится применять уже каленое железо. Но эту работу нужно выполнить. Нужно покончить с авантюристами не на словах, а на деле, и что еще важнее: нужно покончить с авантюризмом.

Нужно создать подлинную армию, правильно организованную, с твердым единообразным внутренним режимом. Нужно беспощадно разогнать никому и ничему не подчиняющихся невежественных пройдох. Нужно пробудить и поднять в Украинской армии уважение к военной мысли, к военной науке, к военным специалистам. Нужно поставить на надлежащее место хороших и ответственных работников. Нужно обеспечить молодой армии надлежащее политическое руководство. Нужно покончить с тяпкин-ляпкинщиной во всех ее видах.

Это не только украинский вопрос, ибо Украина — часть Федеративной Советской Республики. Советская страна в целом слишком заинтересована в том, чтобы на Украинской почве Красная Армия не могла становиться безвольным орудием прохвостов с большой дороги.