Л. Троцкий: Письмо А. Грилевичу 20 января 1930 г. Тов. Грилевичу Дорогие товарищи! Я получил ваше письмо № 4 от 14 января. Я отдаю себе полный отчет в трудности того положения, какое создалось в вашей группе и вокруг нее. Я не вижу, однако, причин для отчаяния. Худосочие выражается нередко прыщами. Политическая слабость группы выражается личными столкновениями. Вывод только один: надо стать сильнее. Вопрос только: на каком пути? В вашем письме, как и в некоторых других письмах, повторяется фраза, что решение по этому вопросу должно находиться в руках т. Троцкого. Я считаю это в корне неправильным с принципиальной точки зрения и лично для себя совершенно неприемлемым. Конечно, мы являемся интернациональным течением, не на словах, а на деле. Но каждая национальная организация должна ходить на собственных ногах. Я уже вам писал, как и почему я побудил т. Ландау отправиться в Берлин. Он имел своей задачей отстаивать там определенные идеи интернациональной оппозиции. У тов. Ландау была частная миссия, принятая им на себя по соглашению со мною и с тов. Росмером. Эта миссия касалась проявления инициативы в деле борьбы за марксистские взгляды против Урбанса. Только. Происшедшим у вас конфликтом эта миссия ликвидирована. Решать вопрос о том, где должен дальше работать т. Ландау: в Берлине или в Вене, я не имею ни права, ни возможности. Даже если бы у нас был уже формальный интернациональный центр, я бы посоветовал ему проявить в этом вопросе осторожность и предоставить немецким товарищам собственными силами урегулировать свою собственную работу. Первое условие и первый шаг для того, чтобы вырваться из безнадежного положения должен, мне кажется, состоять в расширении базы. Надо привлечь к решению вопроса о руководстве лучших берлинских рабочих-оппозиционеров и наиболее серьезных представителей провинции, не замешанных в склоке. Надо им откровенно сказать, как обстоит дело: так, мол, и так, три почтенных интеллигента повздорили так, что сделали невозможной работу. Центр оказался в тупике. Помогите нам, берлинские рабочие, лейпцигские и другие. Изучите все обстоятельства дела, поговорите с каждым из драчунов, чтобы определить его характер и степень его способностей к коллективной работе. Взвесьте все обстоятельства дела, твердо решайте, в каком составе должен работать центр. Кто этому не подчинится, того все будем считать штрейкбрехером. Разумеется, дело обстояло бы совсем иначе, если бы налицо были принципиальные разногласия. Но их нет, по крайней мере, нет ничего оформленного. Есть отдельные ошибочные замечания, неправильные формулировки или поспешные предложения. Есть деловые разногласия. В каждой коллегии всегда бывают оттенки, и при желании из этих оттенков всегда можно сделать любую склоку. Принципиальных разногласий, повторяю, я не вижу. Именно поэтому вопрос допускает строгое организационное решение: нечто вроде маленькой конференции из берлинцев и ближайших провинциалов для определения состава центра, с устранением тех элементов, которые в данный момент препятствуют коллективной работе. В таком отстранении не должно быть ничего одиозного. Тот самый товарищ, который сегодня приносит центру вред, а не пользу, через несколько месяцев, когда отношения наладятся и установится серьезный контроль организации, может оказаться полезным членом того же центра. Дело идет не о том, чтобы клеймить кого-нибудь, а о том, чтобы деловым порядком наладить работу. Другого пути я сейчас не вижу. Это не значит, конечно, что интернациональная оппозиция не должна вам прийти на помощь. Я постараюсь быть вам полезным всем, чем смогу, но бывают такие положения и такие вопросы, при которых вмешательство со стороны причиняет только вред. Помогите себе сами, тогда вам поможет и интернациональная оппозиция. Товарищи со всех сторон жалуются на отсутствие интернационального объединения и даже интернациональной информации. Это совершенно верно. Нам необходим интернациональный бюллетень, хотя бы гектографированный, для обмена мнениями, опытом и для подготовки интернациональной платформы. При настоящем положении вещей такой бюллетень легче всего поставить в Париже, где у нас имеется хорошая и дружная группа "Ля Веритэ". Эта группа уже сейчас поддерживает широкие интернациональные связи. Так как вы сейчас не могли бы еще послать своего представителя в Париж, то вы могли бы, может быть, иметь там по крайней мере своего постоянного корреспондента в составе интернационального бюро. Может быть, вы могли бы об этом сговориться с товарищем (женщиной) Дениз Навилль. Она немка по происхождению, одинаково хорошо владеет немецким и французским языком и очень горячо предана делу оппозиции. Я думаю, она могла бы служить для вас постоянной связью с интернациональным бюро до тех пор, пока вы сможете послать в его состав вашего официального представителя. Но существует ли это бюро? -- спросите вы. Нет, к сожалению, оно не существует еще до сего дня, хотя давно должно было быть уже создано. Если вы согласны с необходимостью этого дела, то приложите и вашу руку, т. е.: вы вынесите резолюцию о необходимости создания небольшого информационного бюро и выпуска бюллетеня интернациональной оппозиции; перешлите эту резолюцию в Париж и другим национальным группам; наконец, попробуйте списаться с Дениз Навилль с указанной мною целью, если это предложение кажется вам целесообразным. Вы, надеюсь, получили первые материалы, касающиеся дела тов. Блюмкина. Посылаю вам при сем полученную вчера корреспонденцию из Москвы и небольшую статью по этому вопросу редакции русского "Бюллетеня". Мне незачем разъяснять всю важность этого дела. Надо мобилизовать все силы для того, чтобы рабочие коммунисты -- члены партии узнали, как и за что расстрелян Блюмкин. Надо действовать со всей решительностью, т. е. проникать на коммунистические собрания, распространять там небольшие листки и проч. Если вам удастся энергично провести эту кампанию, то она сразу укрепит вас, и многие склочные дела отвалятся сами собою. К этой кампании надо привлечь также и товарищей веддингцев. Можно собрать общеберлинское собрание левой оппозиции и поставить на нем один только этот вопрос, выработать план кампании, распределить роли и броситься в борьбу. А после этого опыта можно будет поставить вопрос об организационном объединении. Такой путь может оказаться самым здоровым. Я вынужден вам писать это письмо по-русски. Вы мне сообщили, что у вас есть переводчик. Прошу вас после перевода сообщить это письмо также товарищам Альбрехту, П. А. Иан, Шеллеру, Хипе Ремшеку и Хильдегард Шеллер, от которых я получил письмо по тому же вопросу. Л. Д. Троцкий Р. S. Предложенный мною в этом письме путь для улажения конфликта не есть, разумеется, какой-либо идеальный и единственно мыслимый путь. Если вы найдете другой способ ликвидировать склоку и наладить правильную работу, я заранее готов его приветствовать. Л. Д. Троцкий |
Л. Троцкий > 1930 г. >