Л. Троцкий: Письмо М. Миллю

17 ноября 1930 г.

[Архив Л. Д. Троцкого. Том 5]

т. Миллю

Дорогой товарищ!

1. Позиция т. Ландау в австрийском вопросе совершенно неправильна, пристрастна и внушает мне опасения относительно его поведения в Германии. Я протестовал телеграммой в Берлин и в Париж. Самому т. Ландау я написал письмо, копию которого посылаю секретариату через т. Навилля.

Нападки т. Ландау на вас совершенно несправедливы. В своем письме я против них решительно протестовал. В то же время я думаю, что вам лично, да и тов. М. следует реагировать как можно более спокойно и сдержанно, не вдаваясь в полемику. Секретариат приобретет необходимый авторитет только в том случае, если проявит необходимую выдержку.

2. Молинье пишет, что в Граце половина стариков. У вас выходило -- 15 из 20-ти. Право же, в этих делах нужна величайшая осторожность, ибо на отсутствии точности и противоречиях будут строиться неизбежно всякие обвинения.

Ни из вашего письма, ни из доклада Молинье я не вижу, были ли вы на каких-либо собраниях у Фрея, сколько рабочих его организации вы видели в Вене?

3. Вывод, который делает т. Молинье насчет того, что нет никакой основы для объединения, кажется мне неожиданным и неправильным, по крайней мере, по своей формулировке. Мы должны применить по отношению к Австрии тот же самый метод, какой мы применили по отношению к Германии и применяем теперь по отношению к Италии. Объединение на основе определенной платформы; объединительная конференция на основе пропорциональности. Этого для нас абсолютно достаточно. Если "Манруф" откажется, он, конечно, поставит только себя вне интернациональной левой. Но зачем же вам, как интернациональному бюро, исходить заранее из того, что он откажется? Когда вопрос будет поставлен ребром, -- а я считаю, что пришло время поставить вопрос в ультимативной форме, -- тогда "Манруф" или часть его сторонников пойдут на объединительную конференцию. Это есть единственно правильная линия поведения с вашей стороны.

…Только что получено ваше письмо по поводу конфликта вокруг синдикального вопроса. Это есть то самое, чего я все время боялся, по поводу чего я писал и тов. Гурже, и другим товарищам. Отсюда сейчас подать совет в высшей степени трудно, поскольку дело касается ближайшей конференции Унитарной оппозиции; вернее, не трудно, а невозможно, так как письмо придет слишком поздно, но некоторые общие соображения я все же хочу высказать.

Синдикальный вопрос есть основной вопрос. Более важной задачи у Лиги нет. Руководство синдикальной работой должно быть, следовательно, основной работой самого Центрального комитета. Я никогда и нигде не видел и не слышал, чтобы руководство такой работой возлагалось на одного товарища. Первое, что необходимо в результате данного конфликта, -- как бы он ни разрешился, -- изменить этот порядок и способ руководства Унитарной оппозиции и синдикальной работы вообще. Мне кажется, что необходима комиссия минимуму из трех товарищей, которая, опять-таки, минимум два раза в месяц (а если нужно, то и чаще) отчитывалась бы перед Центральным комитетом.

Но как поступить все же ввиду сегодняшнего конфликта? Я допускаю на минуту, что поставленный перед почти законченным фактом Центральный комитет примирился с неправильными тезисами и допустил таким образом их проведение через конференцию. Я считаю, что это было бы неправильным, но я делаю это предположение, как самое крайнее и невыгодное. Если это произошло, то страницы "Веритэ" должны быть открыты для дискуссии, как по поводу принятой резолюции, так и по поводу всей нашей синдикальной тактики. В этом случае резолюцию т. Гурже следует рассматривать (по линии Лиги, а не синдикальной организации) как проект резолюции, предназначенной для конференции. Этому проекту другая группа товарищей может противопоставить контрпроект, из чего станет сразу ясно, что решение Унитарной конференции не есть решение Лиги. Самое важное для данного документа будет этим достигнуто. Правда, обнаружится, что в Лиге имеются разногласия по этому вопросу, или оттенки, но тут беды никакой нет, раз дело идет о действительных разногласиях, а не о фиктивных.

Я исхожу из того, что резолюция т. Гурже делает чрезмерные уступки нейтрализму и реформизму. Разумеется, на этот счет я смогу себе составить мнение, только получив сам текст резолюции. В этом смысле все мои соображения имеют гипотетический характер.

Если бы оказалось, что Унитарная конференция отложена, то можно было бы, может быть, принять такого рода компромисс: члены Лиги голосуют за половинчатую резолюцию на Унитарной конференции, но тут же вносят отдельное заявление, в котором дают свое истолкование резолюции и в мягкой форме отмечают ее неполноту. Высказаться за такой компромисс можно было бы, только имея перед собой текст самой резолюции: можно в известных условиях голосовать за резолюцию, которая говорит не все, что нам нужно; но нельзя голосовать ни при каких условиях за резолюцию, которая говорит против нас, ослабляя нашу принципиальную позицию. Во всяком случае, даже идя на компромисс, необходимо было бы, как уже сказано, огласить совершенно точное, заранее написанное и одобренное Центральным комитетом Лиги заявление в указанном выше смысле.

Об отставке тов. Гурже, как и об отставках вообще. Поскольку тов. Гурже мог считать, что Центральный комитет не одобряет его линии, и поскольку он (Гурже) хотел облегчить замену себя другим товарищем, он, конечно, имел право подать в отставку. Но если Центральный комитет не примет его отставки или изберет синдикальную комиссию под председательством Гурже, то, разумеется, он не сможет выйти в отставку, ибо это было бы нарушением элементарнейшей дисциплины.

Таковы самые общие мои соображения по поводу всего вопроса в целом. Разумеется, вы можете их сообщить тем товарищам, которые будут ими интересоваться. Свое мнение я высказываю, разумеется, в совершенно частном порядке, поскольку вопрос вообще не стал публичным.

Тов. Миллю.

Оказывается, что синдикальные тезисы здесь получены были уже вчера, но я о них случайно не знал. Я только что успел прочитать 15 страниц тезисов.

Наряду с правильными вещами в этих тезисах есть совершенно неприемлемые пункты.

1. Основой Унитарной оппозиции объявляется Манифест просвещенцев. Все остальные документы, т. е. прежде всего документы Лиги, не существуют.

2. На странице 3 берется под защиту федерация чиновников. Таким образом, Унитарная оппозиция размещается на пространстве между учителями и чиновниками. Это придает всему документу непролетарский характер.

3. Не говоря о принципиальных недостатках Манифеста просвещенцев, представители этого союза должны были бы сами в интересах дела не выдвигать на первое место свой союз, как непролетарский.

4. На 1-ой странице говорится о "злоупотреблении анализами и перспективами в ущерб прозаической организационной работе". Формула неправильная в корне. Недопустимо противопоставлять анализ и перспективу -практической работе. Надо противопоставлять ложный анализ правильному анализу, ложную перспективу правильной перспективе. Только на такой основе и возможна плодотворная практическая работа.

5. То, что говорится на 2-ой странице о нынешнем кризисе со ссылкой на Энгельса, односторонне и неправильно. Нельзя знать, не превратится ли этот кризис в последний, по крайней мере, для некоторых стран. Какой смысл выдавать заранее гарантию буржуазному обществу, что оно выйдет из кризиса в целом? Это не реализм, а педантизм.

6. Хуже всего то, что сказано на странице 3 о взаимоотношении между конфедерацией и партией: французский опыт, видите ли, показал глубокую вредоносность постоянной связи вместо временных комитетов. Но если политика партии ложна, то она будет вредна во временных комитетах, как и в постоянных, а если политика правильна, то она будет полезна и там, и здесь.

В каких случаях предполагаются временные комитеты? Очевидно, в наиболее важных случаях. Но тогда выходит, что вредную политику партии в важных случаях можно терпеть, а в мелких нельзя. Вопрос здесь поставлен фальшиво с начала до конца. Вопрос совсем не в этом. Так он ставится Монаттом, но не нами. Речь идет о правильной синдикальной политике, проводимой коммунистами в синдикатах под руководством партии. Существуют ли комитеты между партией и синдикатами, -- постоянные или временные, -- это вопрос техники, и включать его в платформу смешно. В платформу, наоборот, нужно включить критику подобного рода постановки вопроса Монаттом.

7. На стр. 10 говорится об интернациональной Унитарной оппозиции,с исключением анархо-синдикалистов. Какова принципиальная база этой интернациональной оппозиции, не указано совершенно, ибо платформа сознательно опирается исключительно на французский опыт.

8. На странице 11 говорится об огромных трудностях "социалистического строительства в СССР", но ни слова не говорится о теории социализма в отдельной стране. Платформа тщательно избегает обнаружить свою солидарность с левой оппозицией.

9. Протест против преследований революционной оппозиции "всех категорий" без определения, о чем и о ком идет речь, имеет совершенно недопустимый характер.

10. Критика теории синдикальной независимости на страницах 12-13 сделана не под коммунистическим, а под эклектическим углом зрения.

Гораздо правильнее было бы ограничиться практической платформой в 100 строк, оставляя за собою свободу агитации, т. е. свободу защиты идей коммунистической левой оппозиции. Манифест же, о котором идет речь, вовсе не есть практические синдикальные тезисы, а целая политическая платформа, охватывающая все вопросы рабочего движения. В этом смысле это есть платформа новой политической фракции, работающей главным образом в синдикатах. Но эта платформа не есть наша платформа. Это есть эмбрион конкурирующей платформы новой фракции. Эта платформа стоит между нашей и официально центристской, т. е. является левоцентристской платформой.

Разумеется, я вовсе не приписываю такого рода позиции тов. Гурже. Он стоит на нашей позиции, но он пошел на ряд компромиссов, -- не в практической области, где компромиссы нужны и неизбежны, особенно на синдикальной арене, -- а в принципиальной области, где они совершенно недопустимы, и где они неизбежно на известном этапе обернутся против нас и в пользу наших противников.

Таким образом, все, что мною сказано в письме по этому поводу, остается в полной силе.

Л. Д. Троцкий