Л. Троцкий: Письмо М. Зборовскому и Л. Эстрин 16 марта 1938 г. Дорогие друзья, Отвечаю на ваш No 21 от 4 марта. Во-первых, на полученные от вас письма Наталья Ивановна еще не способна ответить: она слишком подавлена и слаба. Она очень вам благодарна за все сообщения и подробности и напишет как только оправится. 2) Статью о Л.Седове вы, конечно, получили. Она предназначена была для "Бюллетеня" и для французского издания. Мы надеемся, что французский перевод будет очень тщательно и хорошо отредактирован с литературной стороны. Надо, чтобы книжка хоть до некоторой степени была достойна лица, которому она посвящена. Мы надеемся, что вы примете все необходимые меры. 3) Дня два тому назад мы послали кое-какие материалы для "Бюллетеня" по поводу процесса. Я постараюсь в ближайшие 2-3 дня выслать еще коротенькие статьи: о процессе и о невозвращенцах77. Надеюсь, что они придут вовремя. 4) Поведение Вальтера [Кривицкого] свидетельствует, что мундир ГПУ носят многие меньшевики, кадеты и пр. Когда они порывают со Сталиным, обнаруживается их подлинная политическая физиономия, без мундира. 5) Относительно статей товарища Бармина. Они прибыли в такой момент, когда у нас здесь была большая тревога (попытка покушения того типа, который был применен в Болгарии против Солоневичей). Я вынужден был на известное время покинуть квартиру без рукописей и документов. Затем пришла весть о смерти Левы, потом процесс. В этих условиях очень трудно было посвятить время рукописи Бармина. К тому же из письма Левы я понял, что переговоры о напечатании ведутся непосредственно из Парижа и что с моей стороны требуется скорее мнение, чем практические шаги. Я успел прочитать только первую половину рукописи. Написано хорошо и интересно, но скорее для русского читателя, чем для иностранцев, ибо изложение предполагает слишком многое известным. Для того, чтобы вышла книга, следует дать ей политическую оправу. Для этого необходимо порыться в советских газетах соответственных годов и связать личные воспоминания и характеристики с наиболее яркими эпизодами и поворотами советской политики, особенно советской дипломатии. Думаю, что иначе американцы не возьмут книги. Нужно не забывать двух обстоятельств: а) ужасающий кризис на книжном рынке; б) огромное количество книг об СССР. Так как книга не заключает в себе никаких сенсационных разоблачений, то она может встретить интерес иностранцев-американцев лишь в том случае, если даст им возможность понять некоторые пружины советской дипломатии. Во всяком случае, я готов принять любые практические шаги, если они от меня требуются. Нужно только, чтобы товарищ Бармин ясно сформулировал свои планы и намерения в отношении этой книги. 6) Само собою разумеется, что я с величайшей готовностью прочту работу Д. и помогу всем, чем смогу. Заранее хочется сказать: чем больше конкретных подробностей, тем лучше. Передайте автору горячий привет от Н.И.[Седовой] и от меня. Мы получили коротенькое немецкое письмо с искренней благодарностью. Не ответили до сих пор потому, что вообще еще очень трудно отвечать. Д. понимает это лучше всех других, ибо ее постиг столь же тяжкий удар, как и нас. 7) Я бы очень хотел иметь сведения о финансовых источниках "Бюллетеня". В этом отношении нужно соблюдать величайшую осторожность, чтоб не стать жертвой провокации со стороны ГПУ. [Л.Д.Троцкий] |
Л. Троцкий > 1938 г. >